На сайте Академии стартует проект «Стиль жизни». Читателей ждёт большая серия интервью с руководством, преподавателями, сотрудниками Алтайского филиала РАНХиГС – всеми теми персонами, которые и создают стиль нашего вуза. Это будут истории о профессии и о преподавании, о студентах и абитуриентах, об увлечениях и мечтах, о мировоззрении и принципах. Одним словом, самое правдивое, интересное и даже неизвестное – о всем известных личностях нашей Академии.
А первым героем проекта стал первый человек в Алтайском филиале РАНХиГС – директор Игорь Анатольевич Панарин.
Про «ботаников» и Штирлица
В школе я хотел быть разведчиком, как Штирлиц. Когда я впервые увидел сериал «17 мгновений весны», то решил, что Штирлиц – это тот человек, на которого очень хочется быть похожим. Он служит Родине, делает важное дело, он умен и элегантен.
Я хотел поступить на философский или психологический факультет, но такого в Барнауле не было. Пришлось идти на исторический в АлтГУ (который в 80е был кузницей партийных кадров и кадров для органов госбезопасности). И я об этом ни разу не пожалел.
Может, это прозвучит крайне не современно, но я считаю, что люди должны приходить в вуз за высшим образованием, а не за прикладной специальностью. Человек с высшим образованием – это человек на определенной ступени интеллектуального развития, человек с широким кругозором. Считаю, что истфак дал мне как раз такое образование.
Университет я закончил с отличием, но «буквоедом» и «ботаником», честно говоря, никогда не был.
Меня учили прекрасные люди, преподаватели высочайшего класса. Мои первые учителя – это ныне покойный Евгений Павлович Глушанин и Сергей Васильевич Цыб, который, кстати, сейчас преподает у нас в Академии.
Весь первый курс мы провели в библиотеке им. Шишкова. Приходили очень рано, чтобы успеть «ухватить» то, что нужно. То, что сейчас можно скачать из интернета, тогда просто невозможно было достать. Часто книга была одна на весь читальный зал, и тогда мы составляли почасовой график, кто и когда её читает.
Я очень хотел прочитать «Роковые яйца» Булгакова, а эту книгу можно было получить только в редком фонде по спец. допуску. Тогда я взял у декана допуск на труды Плиния (они, на самом деле, были нужны мне для курсовой), а за шоколадку лаборант впечатала в мой допуск ещё и Булгакова. Суровая дама в редком фонде изрядно удивилась такому набору книг, подозрительно посмотрела на меня и дала всего 5 часов на чтение Булгакова. А сейчас, к сожалению, Булгакова мало кто читает.
Мы писали все нужные тезисы и пометки в тетради, от руки. Объемы были огромные. Например, для сдачи предмета «История КПСС» с нас требовали конспекты 100 ленинских работ. Так вот, благодаря руке и тетради, я до сих пор многое помню, а три 96-листовых тетради до сих пор храню в своем архиве как образец усердия.
Учёбу я начал весело – стал единственным первокурсником, которого взяли в студенческий театр «Антилопа Гну». Конечно, я чувствовал себя модным и востребованным (смеется).
Моё студенчество разделилось на две части, из-за армии. И когда я отслужил, то вернулся в вуз во многом другим человеком. В армии я понял, что есть обстоятельства, которые выше тебя, и ты никак не можешь на них повлиять. А раз обстоятельства изменить нельзя, нужно менять что-то в себе. Оставаясь при этом собой. Много лет спустя я нашел эту идею у Сартра: «Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сделал сам из себя, после того, что сделали из меня».
Со 2 курса я возглавлял первый в Алтайском крае «Интерклуб» АлтГУ. Эта структура занималась студенческим международным обменом: мы принимали студентов из Германии, Венгрии, Италии, Польши, … и, конечно, ездили с ответными визитами. Тогда я впервые побывал за границей – в Венгрии и в Германии, куда потом много раз возвращался.
В студенчестве я о многом мечтал. Но ученым себя уж точно не видел.
Про психологию и адекватных людей
На выпускном курсе, в виде исключения, мне разрешили писать диплом об одарённых детях. Тема, конечно, не исторического факультета, но тогда она была в новинку и очень интересна многим.
Психология и философия – это, к чему меня всегда тянуло и просто не могло «не притянуть» окончательно.
После завершения учёбы я остался ассистентом на социологическом факультете АлтГУ. Тогда в университет прилетел известный канадский профессор, психолог Брюс Бейн. Уж не знаю, за какие заслуги, но он выбрал меня своим сопровождающим и переводчиком. В итоге он предложил мне написать совместную статью. Это была моя первая статья по психологии, и посвящена она была проблеме билингвистического воспитания детей. Мы сдружились с Брюсом и после его возвращения в Канаду долго переписывались.
Вскоре обстоятельства сложились таким образом, что мне пришлось уйти из университета. Несколько лет я работал в Министерстве иностранных дел, потом в бизнесе. Это был очень интересный и полезный опыт. Но от судьбы не уйти. Поэтому возвращение в психологию было неизбежно.
Психологи – нормальные люди.
В любой профессии нужно уметь переключаться. Иначе будет как в том анекдоте: «Встречает психолог на остановке своего знакомого психолога и говорит: «Ты что тут делаешь»? А тот ему: «Автобус жду». А психолог: «Хочешь об этом поговорить?». Надо просто научиться в любой ситуации оставаться адекватным человеком.
Я занимаюсь психологией с точки зрения науки. Я применяю свои знания для руководства и управления большой образовательной структурой. Но если говорить о практической психологии, о консультировании, то у меня на это просто нет времени. К большому сожалению.
Работа психолога – это очень тяжелый хлеб. Нужно выслушать проблемы человека, разобраться в них, прожить это всё вместе с клиентом, дать совет и быть ответственным за этот совет и за то, что за ним последует.
Исследовать человеческую душу – разве есть в мире что-то интереснее?
Про качество образования, слёзы выпускников и «Google»
Чего я жду от своих студентов? Я хочу, чтобы у них были качественные знания, чтобы они занимались и делали это усердно. Но в то же время я категорически против того, чтобы их студенчество начиналось и заканчивалось одной учебой. Студенчество – это же такая чудесная пора! Только в это время можно столько успеть и попробовать, сколько потом уже будет просто невозможно. С годами ты себе многого уже просто не позволишь.
Если человек способный и творческий, он сможет совместить и учебу, и много других интересных дел.
Завоевать моё расположение как преподавателя несложно. Надо научиться критически думать. Мне не нравится, когда студенты просто заучивают и потом пересказывают какой-то источник. Хочется, чтобы они читали много, осмысливали, видели связи, легко оперировали разными мнениями, с чем-то не соглашались … Мне нужны живые студенты! Я не классик, и мои лекции мне пересказывать не надо. Это совершенно не интересно.
Современным студентам многое мешает эффективно учиться. Вот он уткнулся в телефон, гуглит ответ на простой вопрос. Разве телефон нужен тебе не для того, чтобы просто звонить? Отложи его, попробуй вспомнить, напряги мозг, ты же умный парень!
Изучая предмет, ты во многом учишься жизни. Тем более, если речь идёт о психологии.
Мне не нравятся многие эксперименты, которые сегодня проводят в высшей школе, но я всё равно считаю российское образование хорошим. Конечно, я говорю о серьезных вузах, где со студентом работают, помогают, уделяют время, способствуют всестороннему развитию.
Я против того, чтобы уходить в формализацию и всевозможные рейтинги, не задумываясь о качестве и эффективности образования.
В нашей Академии мы больше всего внимания уделяем трём вещам: качеству преподавания, личности студента и условиям обучения. Наверное, очень смело было бы говорить, что у нас преподаватель ведет каждую лекцию, выкладываясь, как в последний раз, но мы стремимся именно к этому.
Наша задача – раскрыть потенциал каждого. Все студенты РАНХиГС уникальны, и мы стараемся всегда помнить об этом и в процессе преподавания, и в процессе воспитательной работы. Увидеть и услышать каждого, поддержать. Мне кажется, это получается.
Мы не обещаем студентам, что будет легко. Вот легко у нас в Академии не будет точно! Но точно будет интересно и точно перспективно. И наша цель – показать им огромное преимущество именно такого образования.
Академия – это, правда, больше, чем просто вуз. Это семья. На выпускном тут такие слезы бывают…А после никто не хочет уходить. Вроде же всё: получили, наконец, диплом, «отмучились», идите уже. Но нет. Они потом еще долго приходят в гости, приходят за вторым высшим, приводят учиться своих детей или родителей, приходят просто так. Вот это по-настоящему ценно, такими вещами можно гордиться.
У нас есть Ассоциация выпускников – такое братство единомышленников, которое создано по инициативе самих ребят. И что здорово, это не просто красивое название, а реально работающая организация, которая очень помогает Академии.
Про командную игру и красивые газоны
Не думаю, что успехи Академии – это только моя личная заслуга. Академия – это командная игра. Здесь равнозначны все: и руководство, и сотрудники, и студенты. Убери один элемент, принизь его значимость – и всему конец.
Руководитель – это первый среди равных. Один человек не может знать и уметь всё.
У меня на двери нет таблички «Приём по личным вопросам: вторник, четверг, с 12 до 15». Любой сотрудник или студент может прийти, когда угодно. И приходят. С проблемами, вопросами, предложениями. Я считаю, в этом проявляется взаимоуважение и взаимодоверие – как раз то, на чём мы и стараемся держаться.
Мне важно, как выглядит наша Академия. У нас простые, но всем приятные вещи – газоны, розы, водопад, диваны, выставки картин, музыка в уборных, аппарат для чистки обуви и т.д. Это затратно? Наверное, да. Но это другой уровень эстетического воспитания. Парадокс, но за все 15 лет у нас никто ни разу не писал на партах. Мне никто не верит, но это так. Приходите, посмотрите сами!
Про себя и путешествие длиною в жизнь
Если бы у меня был шанс встретиться с любой исторической личностью, я бы выбрал Эриха Фромма и датского философа Сёрена Кьеркегора.
Каждый жизненный этап рождает новые задачи. Выполненная задача рождает ещё одну. Из этого и состоит жизнь, это очень длинный путь. Так что я никогда не смогу сказать: «Ну, всё, я всё сделал».
Люблю читать умные книги, из музыки предпочитаю классику и джаз.
Я согласен с фразой, что в путешествиях мы обретаем себя. Многие поездки за границу изменили меня, заставили посмотреть на привычные вещи по-новому.
Первые свои путешествия я проводил своеобразно: садился в какое-нибудь уличное кафе и просто смотрел на людей. Мне было очень интересно узнать, как они живут, где работают, о чем думают. Ведь мы ходим, постоянно отражаясь в других людях. И мне было любопытно, как все эти незнакомые и удивительные люди отразятся во мне.
С возрастом понимаешь, что настоящих друзей много не бывает. Мой самый близкий друг – это моя жена Татьяна.
Я не считаю, что достиг чего-то из разряда «вау». Я к себе очень адекватно отношусь.
Счастливым можно назвать человека только после его смерти. А при жизни счастье – это какие-то честно прожитые для самого себя моменты. Счастлив ли я в этот момент жизни? Да.
Записала Юлия Качанова
