Кандидат исторических наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления, Сергей Анатольевич Усольцев известен студентам филиала своим творческим подходом к обучению, интересными лекциями и семинарами. Когда-то он мог стать врачом – и не устраивал бы деловые игры на Школе управления, не записывал видеолекции, не рассказывал так интересно о Средних веках и «левых» и «правых» партиях. К счастью для студентов РАНХиГС, Сергей Анатольевич выбрал профессию преподавателя.
О Мальчише-Плохише, рок-группе и профессии врача
Сейчас к нам приходят абитуриенты и порой не знают, куда хотят поступить. В своё время так же маялся и я: то ли пойти на юрфак, то ли в медицинский, то ли на исторический? Учил химию с биологией для меда, учил новую Конституцию для юрфака. При поступлении в медицинский и на юридический я блестяще провалился. Собственно говоря, и на истфак я с первого раза не прошёл. Год готовился – прошёл и стал историком.
Как только поступил на исторический факультет, сразу представлял себе, как стану преподавателем, защищу диссертацию. С детства преподавать не мечтал – но и не отвергал такую возможность.
У меня вообще не было конкретной цели – были увлечения, и я им следовал. Мне, например, нравилось фотографировать. Я и сейчас часто фотографирую перед работой. В основном, это пейзажи, жанровые сцены. Хочу научиться портретной съёмке, но это сложнее: нужны модели и время для работы в студии.
В детстве я вообще везде себя пробовал, родители мне всё разрешали: хочешь заниматься дзюдо – пожалуйста, хочешь играть в шахматы – иди. Я перепробовал всё и зацепился за театральный кружок. Где-то с 10 до 16 лет буквально жил там. Считаю своим звёздным часом исполнение роли Мальчиша-Плохиша. Увлечение театром даром не прошло: научился выступать на людях, не бояться аудитории. Всё детство я стоял перед большой аудиторией и что-то ей рассказывал – сейчас занимаюсь тем же.
В старших классах, естественно, увлёкся музыкой. Гитара, рок, все дела. До сих пор пишу песни, записываю их в домашней студии. Одно время даже был в составе рок-группы, мы активно выступали на концертах. Сейчас не хватает времени и сил на это.
Часто думаю, кем бы мог стать, если не преподавателем истории. Наверное, всё-таки врачом, мне подходит эта профессия. Я ведь не поступил только из-за того, что недостаточно постарался. Ещё хорошо бы себя чувствовал в творческой профессии.
О студенческих перлах, политологии и историках-сектантах
Не думаю, что я – строгий преподаватель (может, кто-то со мной не согласится). Но я непреклонен в требованиях. Если студент их не выполнил, меня бесполезно уговаривать накинуть даже балл для хорошей оценки. А в общении со студентами я мягкий и дружелюбный.
Мне нравится работать с людьми, получаю удовольствие от общения со студентами. Читать лекции люблю даже больше, чем вести семинары. Хоть лекции выматывают сильнее, но и эмоциональный заряд от них больше.
Есть в работе преподавателя и трудности, конечно. Например, большой объём бумажной работы. Часто хочется плотнее заняться наукой или подготовиться к занятиям, а приходится переписывать документы. И если от занятий со студентами есть большая отдача, то от рутиной работы с бумагами – далеко не всегда, но так нужно. Огорчает, что на научную работу остаётся совсем мало времени, а есть столько интересных тем!
Моя любимая дисциплина из тех, что преподаю – политология, как ни странно. У историков такая судьба: они обычно работают на гуманитарных кафедрах и ведут разные дисциплины (чего я только не вёл, боже мой!), в том числе, политологию. Я сросся с ней, я её полюбил. Мне кажется, я читаю этот курс интересно, хотя дисциплина многим кажется скучной.
Стараюсь проводить свои лекции в интерактивном режиме. Это такой секрет, который студенты не должны знать: у меня в лекциях есть заготовки, в каких местах я прикидываюсь незнающим, чтобы аудитория сама начала выводить определение. Как только они это делают, я критикую все варианты, показывая, как сложно, на самом деле, объяснить самое простое понятие. Попробуйте мысленно дать определение слову «политика» – и вы наткнётесь на непреодолимую преграду.
Ещё люблю историю Средних веков, которую много лет преподавал. Мне нравится этот период истории. Средневековая Европа – это такой странный мир. Вроде бы – наша нынешняя цивилизация, но в то же время тогда жили несколько иные люди, они иначе мыслили, иначе воспринимали мир. Только в середине XX века начался прорыв в изучении древности и Средних веков, связанный с попыткой понять менталитет тех людей. Мы, с высоты XXI века, начинаем их изучать и часто не понимаем, потому что подходим к их мировосприятию со своим мерилом, а это бесполезно.
Я преподавал и в Барнауле, и в Санкт-Петербурге. Студенты везде разные, но со всеми интересно. Если говорить, например, об историках, то это люди особого склада – они, как сектанты. Стремились к этому, проходили большой конкурс, чтобы изучать историю. Я никогда так плотно не работал, так много не читал, как во время учёбы на историческом факультете (это же ужас, сколько знаний впитывает студент за 5 лет на истфаке!). Сейчас так уже не смог бы.
Мне очень нравились студенческие годы. У нас был замечательный курс. Наверное, мы были странными ребятами: на студенческих посиделках говорили об истории и философии. Мы до сих пор общаемся. При случае напоминаю своим студентам: ловите момент, наслаждайтесь студенческой порой, когда всё в первый раз: первый опыт научной деятельности, рабочих будней.
Много курьёзных случаев связано с работой в вузе. Когда я только начинал преподавать, вёл даже дневник со студенческими перлами. Мой самый любимый: «Кутузов вынужден был сдать Москву французам, потому что улицы в столице узкие, и танки не могли развернуться». Есть ещё милое: «Компас – это часики, которые показывают на север». А коллега из педагогического университета рассказывал: «Человек появился в результате трудовой деятельности двух обезьян».
О видеолекциях, инстаграме и современных студентах
Студенты РАНХиГС весёлые, у них бурная энергия. Они легко самоорганизуются, принимают участие во всех мероприятиях. Сравнивать современных студентов с нашим поколением долго не буду – это разговор в стиле «молодёжь пошла не та». Естественно, они другие, мы же тоже отличались от старшего поколения. Современные ребята по-другому учатся: у них есть интернет. В наше время, чтобы приготовиться к семинару, нужно было отстоять очередь в «Шишковке». Как-то мы перед семинарским занятием по философии читали всем факультетом единственную в городе статью «Экзистенциализм – это гуманизм» Сартра. Был второй экземпляр в АлтГУ, но там кто-то вырвал страницу.
Сейчас информация очень доступна – но не всегда это хорошо. Ценность знаний девальвируется. Казалось бы, современное поколение, рождённое в информационном избытке, должно легко ориентироваться в море информации, но, чем её больше, тем больше студенты теряются. Хуже фильтруется важное от неважного. Люди моего поколения, выращенные в условиях дефицита информации, проще ориентируются в интернете, как мне кажется.
Мы всегда не успеваем за временем. Никто не учит детей работать с компьютером: они сами учатся печатать, искать что-то в интернете, работать с офисными программами. Им просто говорят в первом классе: сделайте реферат с презентацией – они садятся и делают. В результате, те компетенции, которые пригождаются в жизни, никем не развиваются.
Сейчас востребованы видеолекции (даже не сейчас, а вчера это нужно было вводить). Почему нужно? Видео удобно, оно расширяет возможности получения информации. В видеокурсе информация уже отфильтрована. Самый тонкий учебник по всеобщей истории – 600 страниц. Не представляю, как студент может выучить 600 страниц. А, если сильно постараться, можно ужать огромный курс в 20 небольших роликов. Вторая проблема – нехватка лекционного времени: его никогда не будет достаточно на всеобщую историю, сколько бы ни выделили. С помощью видео я могу не отвлекаться на лекциях на общие сведения, а затронуть проблемные темы, прикоснуться к исторической науке.
Я провёл среди студентов опрос по поводу своих видеолекций: какой хронометраж, какое оформление предпочтительнее. Буду время от времени продолжать снимать в своей домашней студии короткие ролики. Кроме того, мы, с помощью профессионального видеографа, записываем лекции в Академии и выкладываем их на ютуб. Так может делать каждый преподаватель, это вполне доступно.
Что будет популярно завтра? Думаю, инстаграм. Сегодня его никто не рассматривает в качестве обучающей площадки, но вчера и социальные сети серьёзно не воспринимались. Я, например, уже несколько лет активно коммуницирую со студентами в соц.сетях – так можно быстро и удобно прислать им учебные материалы.
Об археологах, антиутопиях и БГ
Со свободным временем у меня сложно. Получается, конечно, выкраивать. Провожу вечера с семьёй, потом укладываю всех спать и иду в кабинет работать. Стараюсь выделять время на хобби – без самореализации я начинаю тосковать. Раньше любил ходить в горы, но давно этого не делал. Уже нет желания идти пешком, с палаткой. В последний раз на машине заезжал туда. Зато каждое лето езжу в экспедиции с археологами – это обязательный ритуал. У людей часто романтизированные представления о раскопках: покопали – нашли что-то интересное, и всё. А это рутинная каждодневная работа: копают-копают на одном месте, потом целый год до следующего лета находки подробно описываются, исследуются. Мне повезло: я ухватываю только романтическую часть.
Я много читаю, совершенно разные жанры. Из-за нехватки времени открыл для себя аудиокниги. Любимых авторов выделить не могу, но есть два, которые надолго заняли мой ум: Умберто Эко и Габриэль Гарсиа Маркес. Скажу, что я точно не читаю (не слушаю): детективы, за исключением Акунина и, конечно же, Конан Дойля. Читаю отечественную и зарубежную прозу, люблю фантастику – иногда дурацкую. Пример привести не могу, потому что дурацкая не запоминается. Ещё нравятся антиутопии. Иногда предпочитаю даже не очень хорошие произведения этого жанра – просто из научного интереса. Меня волнует эта тема с точки зрения общественной мысли: как люди представляют идеальное государство? Какие изъяны видят в нашем обществе? А любимый фильм у меня – «Форест Гамп».
Не думаю, что хотел бы познакомиться с кем-то из известных людей: я интроверт, и заводить знакомства для меня – не то, чтобы мука, я просто не понимаю, зачем это. Наверное, было бы интересно пообщаться с Борисом Гребенщиковым. Не знаю, что бы мы обсуждали. Точно не музыку – это бессмысленно.
О сыновьях, «суперсиле» и пожелании студентам
Чем я горжусь? Знаете фразу про дом, дерево и сына? Вот, у меня два сына, построил дом. Мой младший уже сказал: «Папа, я хочу быть, как ты, строителем» – он меня дома видит только в этой роли. Если старший сын захочет пойти по моим стопам, против я не буду. Не очень обрадуюсь, но мне, само собой, будет приятно. Ещё горжусь друзьями, которые ценят меня, их много. Хотя я, как человек замкнутый, с ними крайне редко общаюсь.
Точно знаю, какую бы «суперсилу» хотел иметь: легко овладевать иностранными языками. Это лёгкий вопрос, потому что у меня же два сына, они постоянно мечтают о чём-то сверхъестественном. Пока не о языках, конечно. Иностранные языки – моя профессиональная проблема: часто приходится переводить тексты, и это трудно мне даётся. Ещё труднее в научной деятельности читать по-латыни.
Через 5 лет я вижу себя таким крутым, известным преподавателем, при встрече с которым все говорят: «О, да это же Сергей Анатольевич Усольцев». Вообще я мечтаю просто о счастливой жизни.
Студентам я хочу пожелать не тратить время даром. Отдыхать, оттягиваться и общаться. Учиться всему, что дают, участвовать во всём, куда приглашают, и придумывать всё, что можно придумать.
Записала Оксана Килина
